Когда разрушилась Вавилонская башня, мы распались на языки и диалекты, но люди не сразу упростили свои азбуки. В прародителе русского языка было несколько вариантов каждой буквы, и азбука — в пять раз длиннее современной. Такой язык был доступен не всем, но те, кто могли его осилить, становились жрецами. Спустя сотни лет тайна сплетений древней звуков, путем которой с нами говорил космос, стала надежным инструментов заклинателей и магов. А нам осталось все, что проще. Но мы не сдаемся. Чтобы расширить заданную матрицу, учим другие языки или сложные символы математики. И те, в ком сильна родовая память о тех временах, когда мы знали 135 букв и видели 140 цветов, умеют слышать, читать и играть музыку. В моем представлении эти люди могут видеть мир с высоты Вавилонской башни. И если нам сами не удалось прикоснуться пальцами к таинству нотных сплетений, пусть это сделают наши дети.
Легко сказать – пусть. Это же произойдет не в один миг. И шансы, что это вообще произойдет, намного выше, если повезет найти преподавателя в самом прекрасном смысле этого слова. Большая редкость, как вы понимаете. Вот об этом и речь сегодня.
Моника: Рада, меня недавно студент спросил – вы ни о чем не жалеете в жизни? Я, не задумываясь, ответила: нет. На самом деле, конечно, слукавила. Скажем так – в воспитательных целях. Вот о том, что не научилась играть ни на одном инструменте, жалею. Как ты думаешь, все дело в родителях, которые поленились или не смогли отвести меня на музыку? Я это к тому, что по их словам, у меня не было ни слуха, ни признаков таланта или желания.
Рада: Я знаю случаи, когда дети сами шли в музшклолу, мы росли самостоятельными . К сожалению, на нашей бывшей Родине существовали стереотипы, которые мешали развивать детей. Отсутствие умения чисто петь служило препятствием для поступления в музшколу, тогда как наш голосовой аппарат является ничем иным как природным музыкальным инструментом, которым тоже надо овладевать.
Моника: Любого ребенка можно научить музыке? Я по опыту знаю, что иностранному языку – любого. Легко и быстро. Это можно вообще сравнивать?
Рада: Я думаю, что ребенка можно научить абсолютно всему, развить в любом направлении, что доказывает жизнь в Канаде. Дети занимаются в нескольких кружках с ранних лет, независимо от наличия ярко-выраженных способностей, потому что в раннем возрасте потенциал не всегда явно проявляется.
Моника: Как у тебя все происходило в детстве? Не было желания все бросить? Это же труд длиной в жизни. Я опять сравню с языками, которые не родные – перестаешь «репетировать», и все уходит в пассивную память.
Рада: В детстве все было по моему собственному желанию, и все давалось легко, потому что мало что осознавала. Трудно стало потом, когда пришло понимание, чем я занимаюсь, но бросить уже было невозможно, как невозможно перестать дышать.
Моника: Все одинаково обучаются? Есть трудные случаи?
Рада: У нас в студии нет трудных учеников, есть трудный педагог, который придирается к каждой ноте. Я не работаю с теми, кто не готов к серьезному отношению к делу. После короткой адаптации все мои студенты прекрасно кооперируют на уроке, а родители обеспечивают ежедневные занятия дома. Безусловно, преподавание очень тяжелый труд, и чем одареннее студент, тем интенсивнее работа. Я воспринимаю преподавание и как стимул для собственного развития. К примеру, студентам, которые играют взрослый репертуар, я часто задаю пьесы, которые сама никогда не исполняла раньше на сцене и, таким образом, мой собственный репертуар расширяется, потому что серьезный преподаватель обязан расти и развиваться как исполнитель. Преподавание прекрасно проясняет многое, что было непонятным или неосознанным пока учился сам.
Моника: Что помогает больше: хорошая методика обучения или интуиция, благодаря которой к каждому отдельному ученику находишь уникальный подход. У меня работает больше второе, я это про себя называю золотой ключик. Даже самых трудных студентов получалось довести до нужных им оценок и знаний.
Рада: Я против закостенелости в методе преподавания, это ограничивает рост педагога. Наработанные приемы, знания, непрерывное самовершенствование помогают в работе – это то, что отличает преподавателя-профессионала от дилетанта. Но каждый ученик требует индивидуальных задач и решений. Я знаю, как быстро и эффективно развивать технику, каким образом надо прикоснуться к инструменту, чтобы получить определенную звуковую краску, как структурировать музыкальное произведение, в чем особенность стиля и так далее-то называется профессионализм. Когда я соприкасаюсь с музыкальным материалом как исполнитель и интерпретатор, тогда появляется поле для интуиции. Интуиция – важная составляющая музыкального таланта. Но, опять-таки, чтобы донести идею до ученика ее надо сформулировать. И получается, что интуитивное становится осознанным. Интуиция необходима и на уровне человеческих отношений с учеником. Надо чувствовать, с кем как разговаривать, какими образами лучше оперировать, как доходчивее построить объяснение.
Моника: Расскажи о своем методе.
Рада: Мой метод основан на глубоком изучении и опыте практического применения концепции великих музыкантов и педагогов прошлого. Основное кредо: чтобы знать, как играть, надо изначально понимать, что играешь. Этот постулат используется на любом уровне. Ребенок не повторяет слепо за мной, а учится слышать музыку, звук на более высоком уровне, и это умение слышать не в обывательском, а профессиональном понимании, более утонченно, позволяет быстро развивать технику и приемы художественного воплощения. Естественно, важно не только учить инструменту, но и музыке как виду искусства. К сожалению, в формате часового частного урока трудно уделять внимание истории музыки, потому, когда у нас происходят студенческие концерты, мы стараемся их делать тематическими, в форме лекций-концертов.
http://radabukhman.com/studiolife
Моника: Родители – амбициозные создания. Их делает счастливыми не только вид родного ребенка, играющего Шопена, но и победы на конкурсах. По себе знаю: когда мой сын забивает шайбу, начинаю прыгать и кричать с трибуны во весь голос и даже громче. А твои ученики выигрывают конкурсы. Тебя это радует? Это же круче, чем одна забитая шайба.
Рада: Конкурсы это очень спорное явление. В спорте есть конкретный, всем понятный результат, тогда как оценка музыкального исполнения всегда субъективна и зависит от уровня остальных участников и от вкуса и степени образованности одного единственного судьи. Последний аспект не всегда радует. Поэтому для меня оценка конкурсного выступления не является важной оценкой нашего труда.
Конкурсы мотивируют к занятиям, но они не являются целью, а только неким событием на долгом музыкальном пути. Скоро в профессиональном журнале педагогов нашей провинции появится моя статья о детских конкурсах, в которой я более подробно раскрываю некоторые спорные моменты. Я, конечно, радуюсь, когда мои дети побеждают, но скорее радуюсь тому, что они не огорчились проигрышем. Радуюсь, когда побеждает ученик, который имел много проблем и сумел развиться до уровня, который позволяет играть на сцене и производить впечатление. Изначально детей настраиваю на то, что они идут не «места» получать, а играть для слушателей в зале, и делать это надо наилучшим образом. Они знают, что я спокойно отношусь к результатам и стараюсь родителей настроить на такое же восприятие. Иногда хорошо, когда ученик не слишком хорошо знает английский язык и не напряжен во время объявления результата. Были смешные случаи, когда мои дети, которые не знали английского языка, не понимали, что судья им присудил первое место, пока я им об этом не сообщала.
Моника: Язык музыки – универсальный? Я хочу понять, права ли я, сравнивая его с утраченными древними языками, когда обилие изобразительных средств создавало уникальные возможности, которые мы утратили. Как ты учишь музыке детей, не говорящих по-английски или по-русски?
Рада: У меня в классе это довольно частое явление – я учу многих иммигрантов из Азии. И так получается, что в течение какого-то периода язык музыки становится по-настоящему единственным возможным для общения. Хорошо, когда хотя бы родители немного знают английский язык и могут перевести какие-то важные вещи, но и это не всегда происходит. Каким-то волшебным образом я добиваюсь результата и с такими детьми. Летом у меня занимаются дети, которые приезжают в Ванкувер из Китая и берут у меня интенсивный курс, посещая мою студию 3-4 раза в неделю. За месяц мне удается полностью поменять их отношение к звуку, фразировке, наладить пианистические движения, выучить новые произведения так, что они начинают звучать.
Моника: С ума сойти. Мой собственный пример, может, и не совсем корректный, но я понимаю, о чем ты. Когда-то довелось за месяц обучить азам японского танцовщицу бурлеска, которой жених-японец поставил задачу: не выучишь азы, не женюсь… А ей так хотелось замуж за японца… Рада, ты ведешь своих учеников по тропинкам волшебного мира музыки, но за пределами этого мира ты ведь как экзотический цветок. Я вспоминаю балерин императорского театра, которые переселялись на Запад, и становились символами непостижимого мира под названием «русская школа». Тебе помогает то, что у тебя особая биография?
Рада: Мне кажется, что у каждого человека особая биография! Русская Школа уникальна на начальном этапе, нигде так не занимались детьми, не было такой развитой системы музыкального образования. И в этом главная отличительная особенность. Еще выделяют отношение к звуку, умение петь на рояле. Мне как-то прислал имейл музыкант из Америки, который послушал моих детей на ютюбе и отметил именно умение контролировать звук и играть настоящим легато. А вообще замечательные музыканты были и есть не только в России.
Моника: Я недавно с гордостью рассказала о тебе сыну, показав ссылку на недавно опубликованную тобой книгу Discovering Color behind the Keys: The Essence of the Russian School of Piano—Playingна Амазоне. Я теперь в разговоре могу всегда, при случае, упомянуть, что знаю автора книги. Расскажи о создании ее…
Рада: Книгу я делала в первую очередь для себя, чтобы не писать от руки упражнения, которые мне необходимы для учеников. Сначала я хотела сделать только сборник упражнений и пьес, которые продолжают идею каждого упражнения. Но потом я решила, что многие родители будут серьезнее относиться к обучению, если узнают больше о процессе, о том, как “лепится” музыкант и пианист в первые годы. Это оправдалось, родители читают мою книгу, и помогают своим детям в занятиях более осознанно. В принципе, это необходимое условие для начинающего пианиста — родители, вовлеченные в занятия. Я знакома с некоторыми современными композиторами и с родственниками уже ушедших композиторов, таких как Майкапар, Свиридов, Локшин, которые любезно предоставили мне для издания уникальный пианистическим материал, многое из этой музыки никогда не издавалось на нашем континенте. В результате книга превратилась в хрестоматию. Книга довольно интенсивно продается в Европе и Америке. Я получила приглашение вести мастер классы в Калифорнии. Периодически даю консультации педагогам, заинтересованным поглубже разобраться в идеях и приемах, которые представлены в книге.
Моника: А есть планы создавать другие сборники?
Рада: Сейчас я работаю над новой книгой, которая будет совершенно иная. Интересно то, что иллюстрируется сборник мной и моими студентами. Подробнее расскажу, когда проект будет завершен.
Моника: С какого возраста лучше всего начинать? Мне кажется, если с маленького, для них музыка становится источником жизненной силы, и это уже не могут изменить никакие трудности в продвижении по уровням сложности.
Рада: Так как в пианизм физически вовлечено все тело — спина, плечи, руки и пальцы, начинать надо пораньше, пока мышцы полностью не оформились и пока растяжка происходит безболезненнее. Важна пластика, ее легче развивать в детстве. В детстве меньше аналитики, но больше восприимчивости и это, порой, облегчает задачу. Так же как изучение иностранного языка, который легче укладывается в голове ребенка, нежели умного взрослого. И, конечно, чем раньше есть доступ к музыке, тем больше шансов, что она станет необходимой частью жизни.
Моника: Давай дадим ссылку на твой сайт.
Рада: www.radabukhman.com
Заключение:
Как мама двоих детей, могу сказать, если мою дочку или сына будет учить преподаватель – выпускник консерватории, с опытом выступлений на больших сценах с оркестром, автор книг на тему обучения музыке, и просто талантливый музыкант и педагог, я буду думать, что мне очень повезло. К тому же я с большим уважением отношусь к преемственности. Для тех, кто родом из Европы, понятие «школа» имеет особый смысл, нечто сродни Универсальному Закону Сохранения Энергии о том, что ничто не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда. И если тебе передали секреты мастерства и искусства замечательные педагоги, то твоя миссия передать это все следующему поколению, добавив в копилку знаний свой собственный талант и опыт.
Я почти уверена, что если вам кто-то задаст тот же вопрос, что и мне – вы ни о чем не жалеете, — пауза, чтобы ответить – нет, – не будет долгой. Но чтобы ее не было вообще, отдайте ребенка учиться музыке. И, что не маловажно, отдайте его к самому лучшему педагогу, которого вы сможете найти.
Leave a Reply
You must be logged in to post a comment.